От одного из главных провокаторов Голливуда, Оливера Стоуна, мало кто ожидал простого (не будем употреблять обидное слово "банального") фильма о человеческих судьбах в экстремальных условиях жизни. Похожий прецедент случился в 1999 г. с Дэвидом Линчем и его "Простой историей", когда режиссер - мистификатор и сюрреалист - поведал миру правду о Личности и Времени через один человеческий характер в его примитивном путешествии на газонокосилке по прериям Среднего Запада. Тем более что если тема теракта 11 сентября в США сразу же и оказалась под негласным запретом для киношников, то после яростного памфлета Майкла Мура "Фаренгейт 9/11" что-либо запрещать оказалось бессмысленно.

Надо отдать Стоуну должное, что история реальных людей оказалась для него главнее политических рокировок. Весь фильм построен на воспоминаниях уцелевших очевидцев. Центральное место отводится двум полицейским из управления порта Джону Маклаклину (Николас Кейдж) и Уиллу Химено (Майкл Пена), оказавшимся в числе 20 счастливчиков, извлеченных из-под обломков Всемирного Торгового Центра под номерами 18 и 19.

С другой стороны, снимать в иной концепции невыгодно для внешней политики США. Ведь показать, как облажались все спецслужбы и могущественная держава получила удар в самое сердце, которое оказалось абсолютно незащищенным, может и интересно, но не каждый режиссер (патриот!) на такое решится. Автор "Прирожденных убийц" мог позволить себе такое, но не захотел. Почему?

По словам самого Оливера Стоуна, теперь его волнуют другие вещи. Он более обстоятельно изучает материал, с которым работает. За двадцать лет он снял 15 фильмов и заметил, что раньше ему работалось легче и проще. На "Александра" ушло три года, а в итоге - оглушительный провал в прокате и у критиков.

Поэтому в "Башнях-близнецах" нет смакования сцен взрывов зданий внутри и снаружи (документальные кадры показывают лишь пару-тройку раз в течение более чем двухчасового фильма), нет террористов (ни их заявлений по ТВ, ни предполагаемого поведения в самолетах), в общем, политический контекст, как и привычная для Стоуна эстетизация насилия и жестокости, отсутствует полностью.

Проснулся, помылся, оделся, приехал на работу – так начинается обычный день Джона Маклаклина, с этого начинается и фильм Стоуна. Нет ни тревожного ощущения надвигающейся беды, ни каких-либо еще предпосылок будущей трагедии. Мы становимся соучастниками событий с точки зрения обывателей Нью-Йорка: так же не видим моментов столкновения, не владеем точной информацией о причинах катастрофы.

Уже на 20-й минуте картины башни-близнецы рухнули, таким образом, зрители лишились своего главного козыря – "мы же знали, что они взорвутся, а что дальше?" А дальше начинается местами чересчур пафосная, местами в стиле развесистой клюквы история борьбы за жизнь двух копов, погребенных под остатками Центра. Не имея возможности двинуться с места, они вспоминают свои семьи, общаются друг с другом, внушая надежду на спасение. Параллельно этому показываются их жены и дети: от момента тревожного ожидания до истерик и радости встречи.

Сомнительна лишь линия пастора-морпеха, приехавшего из другого штата и, собственно, нашедшего главных героев в их цементных оковах. Сюда же можно отнести и явление Христа с бутылкой минералки Уиллу Химено. Даже если ему что и привиделось под землей, то доверять такое экрану не следовало бы – все равно выглядит не убедительно и странновато.

Вряд ли такой переход от провокации к политкорректности приведет Оливера Стоуна к психологизму кадров позднего Бергмана, но следить за эволюцией стареющего мастера все же интереснее, чем слушать новости об очередных терактах.