Вроде встретились люди случайно в баре, поговорили и разошлись в ночь. Однако, для трех героев фильма «4» все с этого момента пошло наперекосяк. Может быть, виной тому нелепое, ненужное вранье в том разговоре – торговец мясом представился сотрудником президентской администрации, настройщик роялей – секретным генетиком, а проститутка – менеджером. И говорили-то о какой-то ерунде – о клонировании людей в подпольных лабораториях, о бродячих собаках, отчего разошлись недовольные собой и друг другом. Но где-то между рюмками нажали спусковой крючок и все, покатилась судьба каждого под собственный откос.

Чтобы понять дальнейшие события, нужно вспомнить, что сценарий для дебютного полнометражного фильма Ильи Хржановского сочинил Владимир Сорокин – небесное вполне создание, на манер колибри питающееся нектаром родной речи. Без этого фильм, очень благожелательно принятый на западных фестивалях, будет выглядеть абсурдистской драмой, трагическим портретом нищей России или что там еще увидели в нем иностранцы.

Если смотреть с места событий, все выглядит гораздо страшнее – вошли в бар живые люди, а вышли из него фигуры речи, носители языка, как бывают носители паразитов и СПИДа.

Абсолютный слух Сорокина позволяет ему сочинять диалоги и монологи столь совершенные, что сам человек при них – лишь средство передвижения.

Итак, герои наши покидают бар. Вскоре после этого настройщик, болтавший про клонов, окажется в тюрьме за преступление, которое кто-то похожий на него совершил в Саратове, где он и не был никогда (кажется следователь вот-вот крикнет: «В Бобруйск ездил?!») Трепавшийся о собаках мясоторговец, обладатель весьма необычного соседа по квартире, попадет в аварию, пытаясь объехать бездомного пса. А проститутка узнает о том, что умерла ее сестра, и на свою голову отправится на похороны в глухую деревню, населенную старухами и Константином Мурзенко. Туда же прибудут две ее сестры – всего было четыре, стало быть. Оплакивать покойницу, подавившуюся хлебным мякишем, будут шумно – девушка лепила кукол из нажеванного старухами хлеба, на что и жила деревня. Самогон под жареного хряка доведет до цугундера – разошедшиеся старушки выдадут такой хардкор, которого Хржановскому многие не могут простить, посчитав аморальным чернителем родины.

Старушкам Бог судья. В фильме он смахивает на покойника Алексея Хвостенко, успевшего сыграть в «4» небольшую роль незадолго до смерти.

Он объяснит настройщику-Шнурову, что человек, в отличии от прочих созданий и вещей, существо непостоянное, в любой момент норовящее избегнуть человеческой формы, превратившись во что-то еще. Собственно, об этой потусторонней сырости местного ландшафта, по которому бродят люди-шатуны, и повествует фильм.

А что можно сказать про шатуна? Ничего. Потому что речь – некинематографически достоверная, режущая хриплым матом и междометиями – не средство коммуникации, а функция организма, вроде потоотделения. Завывают старушки похоронные плачи похабные скороговорки, трет коммерсант базары, голосит мент на допросе, собачатся сестры, цветет язык ядовитым плющем, но все эти звуки – как огоньки глубоководных рыб, буйство слепой природы.

А шатуны – мы – смотрят пустенькими глазами и поди знай что у них внутри.

Чтобы сомнений в том, на каком свете мы живем, у зрителя не оставалось, Хржановский терпеливо накручивает ему тиски на голову – длинными планами, повторами, лязгающим саундтрэком, превращает еду в тупое пожирание, разглядывает мясные туши в холодильнике и экстатическое буйство старух, придумывает ужасных круглых поросят и гоняет стаи бродячих собак. То, что в картине заняты непрофессиональные актеры – бабушки из деревни, стриптизерша в главной роли – сообщает ленте убедительность, которая может показаться чрезмерной. Временами, по слабости, мелькнет вопрос – и зачем все это, когда фильм этот уже видел каждый, переживший настоящее, визионерское похмелье.

Вопрос бессмысленный, но чувство неудобства от фильма заставляет придирчиво спросить – а почему «4», когда главных героев трое? Трактовок лента предложит множество – четыре сестры, четверки клонов, о которых говорил настройщик. Может быть, четвертый из героев сидит в зале.

А может быть, ему просто не нашлось места, и он так и просидел где-то там, за кадром – настоящий, не лепленный из мякиша. Жаль. Впрочем, часто ли вы в жизни видели ангелов?