В программе "Национальные хиты", всегда предлагающей приятные и необременительные фильмы, которые очень редко покупают для проката, особенно приятным в этом году кажется швейцарский хит "Меня зовут Ойген". Это детское кино той степени доброты и бесшабашного озорства, которое советское кино растеряло после "Приключений Петрова и Васечкина", Кондуит и Швамбрания, скрывающиеся за альпийскими деревушками, лагерями скаутов и враждебным всяким шалостям буржуазным фасадом Цюриха. Туда малолетний Ойген (местный вариант Евгения) и три его приятеля отправляются в поисках таинственного путешественника Фрицли Бюлера, который непременно поможет им добраться до сокровища, спрятанного у озера Титикака. Дело происходит в 1964 г., мальчишки постоянно поминают неминуемый полет человека на Луну, и предчувствие космоса витает в воздухе как огромный лунный диск (кажется, нарисованное на компьютере ночное небо – последний писк киномоды). Снятый с точки зрения детей, не для детей даже, а про то, как оставаться детьми, "Меня зовут Ойген" вовсе не представляет мир в розовом свете, но все в нем слегка чересчур, немного преувеличено, чуть-чуть нафантазировано. Фильм рождает светлое, детское мироощущение, когда можно смеяться над взрослыми, которые по вине юных героев получают по башке, падают в выгребные ямы и претерпевают всякие другие телесные страдания, и ничуть об этом не сожалеть.

Телережиссеру Тристану Карне, которому однажды пришла идея объединить географическую карту Парижа с историями любви, нужно поставить небольшой памятник, потому что кинокапустник "Париж, я люблю тебя" доказывает: искусство короткого рассказа не утратило своих почитателей, а Париж по-прежнему остается городом, вызывающим самую бурную фантазию. Там есть все – красота, опасность, тайна, юмор. Это общее видение Парижа самым бесхитростным и уморительным образом выразили братья Коэн в сегменте о парижском метро, в которое попадает несчастный герой Стива Бушеми. Впрочем, больше, чем режиссерские работы Уэса Крэйвена, Оливье Асайяса, Тома Тыквера и Альфонсо Куарона, в фильме интересны прекрасные европейские и американские актеры – Каталина Сандино Морено, которую на прошлом фестивале можно было увидеть в картине "Благословенная Мария", Леонор Уотлинг из прошлогоднего же "Убить Фрейда". Забавно наблюдать неожиданные пары, например Боба Хоскинса и Фанни Ардан в ролях старых супругов-актеров в сегменте "Пигаль", Руфуса Сьюэлла и Эмили Мортимер в качестве типичной английской пары на кладбище Пер-Лашез или Людивин Санье и Ника Нолте в эпизоде "Парк Монсо" Не обходится и без камео – один из режиссеров проекта Уэс Крейвен снялся в бессловесной роли жертвы прекрасной вампирши, а оскароносец Александр Пэйн стал призраком Оскара Уайльда. Как в любой "солянке", в "Париж, я люблю тебя" есть и относительно слабые работы, вроде режиссерской попытки оператора Кристофера Дойла, но в целом это на удивление однородный и приятный киноколлаж, делающий честь любой фестивальной программе.

Пока мировые режиссеры исследовали сердце Парижа, француз Мишель Гондри продолжал копаться в человеческом мозге с помощью игрушечного совочка и маникюрных ножниц. Если в "Вечном сиянии чистого разума" по сценарию Чарли Кауфмана он по косточкам разбирал воспоминания, то в новой картине "Наука сна", сценарий для которой написал сам, влезает в материи еще более тонкие. Без упорядочивающего влияния голливудского (или анти-голливудского) сюжетосложения Гондри пускается во все тяжкие. Сюжет картины "Наука сна", участвующей в программе "Вокруг света", снова состоит в переплетении фантазии и реальности, желаемого и действительного, но одно уже не отделить от другого. В центре его снова находятся любовные переживания чудаковатых, но привлекательных героев (Шарлотта Гейнсбур, кажется, еще никогда не была столь прелестной), но теперь они общаются на мешанине из английского, французского и испанского, что добавляет шарма к общей путанице и чудесатости. В "Науку сна" нужно проваливаться, как в долгожданное сновидение после изматывающей бессонницы, первые полчаса балансируя на грани яви, а затем погружаясь с головой до самых титров, которые разочаровывают, как звонок будильника. Кино Гондри – рукотворное, немного неуклюжее и топорное, как детские поделки, но такое милое, что совершенно невозможно смотреть на него иначе, чем любящим родительским взглядом.

Еще один фильм в программе "Вокруг света" – из популярной ныне в Германии ретро-серии, режиссеры которой никак не могут сказать Ленину "гудбай". "Красный Какаду" Доминика Графа рассказывает о невинных развлечениях восточно-германской молодежи за несколько недель до возведения Стены. Танцевать они предпочитают рок-н-ролл, а не советские пляски со смешными названиями и дурацкими движениями, рисовать – абстракции, а не соцреалистические пейзажи, и писать стихи, а не доносы. Вообще же Восточной Германии они предпочитают Западную, однако не всем повезет там оказаться.

Любимая киноманами программа "Восемь с половиной" на этот раз может похвастаться кокаиновой сказкой про социальное неравенство "Белоснежка", поставленной швейцарским иракцем Самиром, и испанским мюзиклом "20 см" про транссексуала-нарколептика, который собирает деньги на операцию по перемене пола и между ночными сменами на шоссе исполняет хиты Мадонны и Далиды. В великолепной восьмерке в этом году – и швед Лукас Мудиссон, который от совершенно мэйнстримового "Чертова Омоля" все дальше уходит в сторону авангарда. На сей раз авангард называется "Контейнер" и использует черно-белые кадры без внятного сюжета как фон для сомнамбулически прекрасного голоса калифорнийской красавицы Джены Мэлоун. Медитативный внутренний монолог Мудиссона–Мэлоун о тяготах жизни кинозвезды, возведенной в ранг товара наравне с другими товарами в мире, который погряз в потребительстве, может показаться усыпляющим, но не скучным, и хотя не говорит, вопреки некоторым утверждениям, нового слова в киноискусстве, все же повторяет всем известные истины с новой интонацией.