После смерти мистер Хендерсон, состоятельный английский аристократ, которого мы не увидим даже и в гробу (фильм начинается с его похорон), оставляет своей жене наследство. О его размерах можно судить по тому обстоятельству, что вдова (Джуди Денч), прислушавшись к совету подруги купить себе какую-нибудь приятную безделицу, приобретает театр в центре Лондона, пусть и пришедший в упадок.

В тонкостях предмета она ориентируется не лучше, чем свинья в цитрусовых, однако же имеет незаурядный коммерческий нюх; тут, развивая метафору, можно припомнить свиньям трюфели. К себе в помощники и компаньоны дама нанимает бывалого театрального администратора по имени Вивиан Ван Дамм (Боб Хоскинс), на которого у нее со временем откроются не только профессиональные, но и смутные личные виды. В семьдесят, как справедливо декларировал почтальон Печкин, жизнь у некоторых только начинается. Для загнивающего театра эти двое, особенно когда миссис Хендерсон прозорливо допетрит, что самый лучший способ завлечь публику – это раздеть артисток, окажутся такими кризисными управляющими. Словосочетание, хорошо знакомое работникам журналов и офисному населению вообще – это когда вы сочиняете, например, с дорогой душой все про лютики да про лютики, а потом приходит ужасно энергичный человек в вызывающе раскрашенном галстуке и велит писать два разворота про роды.

И будет ведь писать работник, и актрисы ведь разденутся.

Фильм, несмотря на некоторую схожесть ситуаций, клеркам, однако, не посоветуешь, его вообще непонятно кому рекомендовать. У британского режиссера Стивена Фрирза, безусловно, есть поклонники. Некоторые любят его за отдельные периоды (ранние гомосексуальные драмы, мейнстримовские, но при этом действительно очень хорошие «Опасные связи» с Малковичем). Некоторые любят творчество Фрирза вообще, включая и сравнительно недавние социальные «Грязные прелести», в которых безуспешно пыталась спрятаться, зарывшись с головой в иммигрантские лохмотья, бегущая от своего феерического двойника из «Амели» Одри Тоту. Этим последним «Миссис Хендерсон представляет» вполне может понравиться (без малейшей доли сарказма). «Грязные прелести» были не то чтобы беспросветно плохи, просто беспросветно скучны, и с новым фильмом примерно та же проблема.

Что довольно странно, если навскидку перечислить присутствующие в нем компоненты.

Джуди Денч привычно хороша (хотя и не так, чтобы ум от ее игры заходил за разум) в роли английской аристократки с типовым подарочным набором экстравагантностей – в одном из эпизодов она призывно оголяет плечо, и это не вызывает эстетического протеста. Не вызывает его (хотя это, конечно, продукт еще более на любителя) и вид совершенно голого, с плечом и членом, Хоскинса. Плюс пяток хорошо сложенных раздетых девушек – тут, понятно, ни о каком «протесте» речь идти не может, баланс самый положительный. Плюс общая мораль, ближе к титрам все сильнее напоминающая главный нравственный посыл «Салона Кити» Тинто Брасса. Мораль небезупречная, да, но совершенно точно не располагающая к унынию. На выходе при всем при этом получаются тоскливые и пропитанные благоглупостями (в разгар представления немцы бомбят Лондон, на сцену сыплется штукатурка, а самая смелая и красивая голая девушка гордо этак разгибается и кажет небесному врагу трясущимися пальцами «виктории») полтора экранных часа. Чопорное чаепитие с участием осовевших собеседников и фарфорового сервиза, на чашках которого куртуазно изображены нагие нимфы.

Выпуская на сцену голых артисток, миссис Хендерсон (а фильм снят на основе реальных событий) преследовала одну простую, кроме отбития бабла, цель.

Разогнать ужас, царящий в сердцах атакованной нации, предложив ей шоу как альтернативу бункеру, тем более что театр находился в подвале. Фильм ничего такого не преследует. Но случись, не дай бог, бомбежка и трудный выбор – куда податься, в кино или в убежище, стоило бы, наверное, для гарантии отправиться под землю. Бесстрашные поклонники позднего Фрирза, впрочем, наверняка выберут кино и будут по-своему правы.