Вампирский фильм Андерса Банке начинается с «Проверки на дорогах»: новогодние снежинки, порхающие под куплет из «Темной ночи» Марка Бернеса, не иначе как были импортированы в Швецию из фильма Алексея Германа. А спрятанный за снегом темный лес с нехорошей избушкой и отрядом отмороженных эсэсовцев отсылают к совсем уж каким-то архетипическим образам из советского партизанского кино.

Все правильно: режиссер-швед пять лет постигал азы мастерства во ВГИКе и поэтому знает, что творит, озвучивая советской песней темную украинскую ночь, в которой шевелится кое-что покруче партизанского движения. Традиция, впрочем, тоже не обижена: когда в подозрительной избе на эсэсовцев набрасывается одержимая украинка-вампирша в национальной юбке, вспоминаешь, между прочим, что ведь и до родины упырей Трансильвании оттуда совсем недалеко.

Впрочем, была это всего лишь присказка, и слава богу: в какой-то момент от партизанского леса с упырями начинает отдавать сомнительным экспериментом в духе «Ведьмы из Блэр», только с фашистами и на передовой Украинского фронта. Основное же действо разворачивается в наше время в заполярном скандинавском райцентре, чьи обыватели стали жертвой вампирской самодеятельности местного врача-вредителя.

Непреодолимое желание обескровить все, что движется, охватывает торчка-практиканта, потом новую ассистентку, потом компанию тинейджеров, чья вечеринка перерастает в вампирский слет. Сюжет «30 дней до рассвета», вообще-то говоря, исключительно прост. Все остальное, впрочем, тоже, однако это тот самый случай дебюта, когда невинность исполнения удачно маскирует режиссерскую неопытность, а недостатки непостижимым образом превращаются в достоинство: полтора часа смотреть, как шведы кусают друг друга за сонную артерию и, в общем-то, не делают больше ничего, совсем не скучно, местами весело, местами страшновато даже. Но не жуть.

Утверждают, между прочим, что это первый вампирский фильм в истории шведского кино.

Хорошо, опять же, что Банке не перемудрил с монструозными красотами и спецэффектами, основная порция которых досталась в фильме врачу-вредителю – из него делают живучее земноводное, резво бегающее по потолку. Остальные герои довольствуются накладными клыками и размазанным по физиономии кетчупом – режиссеру и здесь хватило иронии, чтобы не делать серьезной мины при повторе общих мест из арсеналов жанра.

Тем более выигрышно смотрится при таком подходе шведский эксклюзив – например, когда тот же практикант-торчок, объевшись по дури вампирских пилюль (в которых те, для кого это актуально, узнают красные капсулы болеутоляющего «Нурофен»), отправляется на первый ужин с родителями любимой девушки, где, ничтоже сумняшеся, умертвляет зубами ангорского кролика – любимца всей семьи. Это гротеск. А вот когда молодой швед, разрушив семейное счастье, забирается на фонарный столб и кусает пробегающую мимо домашнюю собачку – это уже кошмар, на который создатели фильма, похоже, не рассчитывали.

Бродит, бродит в фильме Банке этот неистребимый догма-бергмановский ген, который вдруг взяли и скрестили с вампиризмом. При всех издержках дебюта получившемуся гибриду не откажешь в некотором шарме.

Похожий случай произошел с недавним «Хостелом», когда изъезженный вдоль и поперек подростковый слэшер тоже переместился в чуждую среду – с душных американских ферм на восточноевропейские суглинки. В «Хостеле» иностранных граждан кромсали пассатижами на словацком комбинате, здесь упыри разбрызгивают искусственную кровь по диванам из «Икеи», на которых только вчера насиловали друг друга фрики Мудиссона, а идиоты «Догмы» – где-то позавчера. Иначе говоря, вот вам шведская фантастика, которой, кажется, до режиссера Банке не наблюдалось в этом королевстве вовсе.