Красив осенний Париж, но нет радости на лицах у простых людей, а в особенности у араба Андре, приехавшего из США патологического лгуна, мелкого авантюриста и презренной в целом личности. Бандиты трясут из него долги, городские виды ему показывают, свесив вниз головой с Эйфелевой башни; из полицейского участка, куда он пробует сесть, дабы скрыться от кредиторов, выкидывают на мостовую – ровно как героя новеллы Джерома К. Джерома. Та же история с американским посольством. В общем, на десятой минуте этих энергичных и утомительных действий Андре оказывается на любимом туристами мосту Александра III, откуда, обратившись к Богу с классическим вопросом «Зачем ты меня оставил?», намеревается сигануть в Сену. И сиганет действительно, но с благим намерением спасти прыгнувшую в реку секундой раньше с того же моста девушку. Будучи извлеченной на берег, она (Ри Расмуссен) окажется блондинкой на две головы его выше.

»Теперь я стала вашей и буду делать все, что вы попросите», – скажет ему долговязая красавица в едва прикрывающем попу маленьком черном платье, падший ангел во плоти.

После провала «Жанны Д'Арк» Бессон не снимал шесть лет, и нельзя сказать, чтобы его новый фильм «Ангел-А» (Angel-A) поклонники ждали с замиранием сердца. Создатель «Леона» ведь не сидел, к сожалению, анахоретом в лесной пещере, а, напротив, был все время на виду и даже слишком – по-стахановски, за пару месяцев, продюсировал фильмы по написанным им самим за завтраком сценариям. Проекты эти (даже, кажется, без редких исключений) оказывались чистой воды халтурой. Это как если бы небездарный романист подался в сочинители рекламных текстов про революционные методы борьбы с ожирением, да и увлекся – строчит человек мегабайты про простившихся с лишними килограммами домохозяек и предполагает-таки задним умом, доделав заказ, написать свою «Войну и мир». Руки, что называется, помнят, и профессиональное чутье подсказывает, какие компоненты необходимы: черно-белая, как в «Небе над Берлином», картинка, долгие планы парижских мостов, скверов и зданий, неземной красоты девушка плюс немного сентиментальности – надо, образно говоря, точно рассчитать момент, когда сунуть в кадр лукошко с котятами.

В отличие от странно неаппетитных «Бандиток», недавнего продюсерского проекта Бессона с Пенелопой Круз и Сельмой Хайек, с воспеванием женственности в «Ангеле-А» все в порядке. Камера любовно кружит вокруг Расмуссен, памятной по «Роковой женщине» Брайана Де Пальмы. Вот она хлопает в ладоши, а вот с жадностью набрасывается на еду, то и дело прикуривает, с природной животной грацией перекатывается полуголая на гостиничной койке, обслуживает в клубном туалете табун мужиков по тысяче евро с носа, застывает на фоне статуи Ники Самофракийской, на миг одалживая у той гипсовые крылья, и говорит с интонациями размороженной Ренаты Литвиновой: «Я очень молодой ангел, работаю триста лет и на этот раз выбрала образ шлюхи»

Добавьте к ней Джамеля Деббуза, несколько смахивающего на Бессона малым ростом и бородой, и вообразите эту пару, гуляющую по красивейшему городу на свете – норнштейновские Ежик и Лошадь, вышедшие из тумана прямиком на пляс Пигаль.

Проблема в том, что одной лишь красоты да котят в лукошке, пусть и сколь угодно обворожительных, да пары роскошных эпизодов, вроде любовной схватки в небе, от которой летят по закоулочкам ангельские перья, для хорошего фильма все-таки мало. Скрывающийся от бандитов грешник и его ангел-хранитель, очень кстати случившийся на мосту, должны ведь не просто гулять, а гулять куда-то и о чем-то говорить. Гуляют в результате по гангстерским офисам и озвучивают чушь, которая делает, разумеется, Андре честнее и лучше, но заодно превращает завораживающую поначалу мелодраму в престранный религиозный памфлет. Из тех, где ангелы, если очень надо, могут спикировать на землю и накостылять недругам опекаемого объекта, а бог – это седобородый дед, что сидит на облаке, будто на завалинке, и доступен наделенному должной верой и зоркостью глазу в хорошую погоду. Хотя в данном случае волей простодушного жулика Бессона победу над духовным промыслом одерживает, как и в «Шестом элементе», любовь, а заинтересованный взгляд находит в небе над Парижем не малоинтересного деда, но подиумную лань Расмуссен. Что способно, в общем, внести сумятицу в стройные ряды атеистов.