Толстый мальчик застревает в трубе с шоколадом, а для остальных детишек маленькие человечки, одинаковые с лица, исполняют песенку о вреде жадности. Потом они надувают девочку и снова поют песенку – на этот раз диско о вреде жвачек. На другую девочку нападают белки и отправляют ее в мусоросборник. Потом под музыку из "Космической одиссеи 2001 г." мальчик, который любил нажимать на кнопки, телепортируется, и лилипуты поют песню в стиле глэм-рок о вреде телевидения. Остается счастливчик Чарли, потому что главное, дети, - это вовремя чистить зубы и не забывать делиться. Короче, полный Диккенс.

Таковы печальные результаты истории о том, как мастер мармелада, виртуоз карамели и волшебник леденцов Вилли Вонка, таинственный затворник, приглашает мальчиков и девочек на эксклюзивную экскурсию по своей чудесной шоколадной фабрике. Придумал всю эту сладкую жизнь писатель по фамилии Даль, почитаемый среди английских детей куда больше, чем составитель словарей с той же фамилией среди русских филологов (а еще он писал сценарии для фильмов о Бонде и придумал слово "гремлин").

Пока все голливудские комики (и Николас Кейдж в том числе) требовали от своих агентов достать им роль Вилли Вонка, режиссер Тим Бертон разрывался между Кристофером Уокеном и Майклом Китоном. Из этой борьбы летом 2003 г. победителем неожиданно вышел еще один постоянный актер Бертона Джонни Депп, который после успеха "Пиратов Карибского моря" вернул свое звездное положение в глазах голливудских финансистов. Выбор тут же одобрили фанаты и даже главный специалист по шоколадным фабрикам Джин Уайлдер - Вонка из мюзикла 1971 г..

Первая экранизация книги Роальда Даля называлась "Вилли Вонка и шоколадная фабрика". Вариант Бертона получил имя "Чарли и шоколадная фабрика". Справедливости ради надо заметить, что в фильме по-прежнему куда больше Вилли Вонка, чем Чарли. Да и какой мальчуган, пусть даже самый достойный и самый удачливый, сможет обыграть Джонни Деппа в гриме Лаймы Вайкуле? Его Вонка – то ли рок-звезда семидесятых, то ли Майкл Джексон, скрещенный с Мэрилином Мэнсоном, безумный эксплуататор маленьких человечков, поклоняющихся ореху. Он путешествует в летающем прозрачном лифте с кнопками "Механические облака", "Хрупкие эго" и "Некомпетентные дураки" и отличается нестабильной психикой и безупречными зубами.

Чарли – персонаж столь же пассивный, как и шоколадная фабрика. Все его геройство в фильме состоит в том, что он ничего не делает. Но он побеждает! Но только потому, что не подлизывается, не сует нос куда не следует, не просит невозможного и не нажимает не на те кнопки. Он терпелив и верит в удачу. В нужный момент отказывается от награды из-за любви к семье, и в результате получает еще больше. Награда сама находит героя, а дети, которые хорошо себя ведут, получают шоколадку.

Для внесения хоть какого-то конфликта в приторный мир Даля (в отличие от Джоан Роулинг его максимум - противостояние шоколада и зубной пасты) Бертон вместе со сценаристами придумал детство Вилли и его папашу-дантиста. Вилли Вонка стал шоколадным магнатом, отрицающим институт семьи, потому что папа не разрешал ему есть конфеты. Зубные пластинки достались маленькому Вилли от самого режиссера, изживающего собственные детские беды, а выросший Вонка получил сразу и манеры маньяка, и лилипута-психотератевта, и чудесное опознание по зубам в отцовском кресле.

В общем, бертоновская Фабрика - это не только молочные реки и кисельные берега. Разумеется, для сцены поиска одной счастливой плитки было сделано сто тысяч пластиковых шоколадок, завернутых в обертки "Нестле". Фирма также предоставила 2 тыс. настоящих плиток, а в искусственном шоколаде, измерявшемся галлонами, утонула линза от кинокамеры стоимостью в $500 тысяч.

Но сладким на все сто фильм никак не назовешь. Он заработал рейтинг PG ("под присмотром родителей") за шутки про каннибализм, госпиталь для сгоревших кукол и объяснение процесса получения взбитых сливок – путем избивания коровы. Жаль, что до высокого стандарта цинизма не дотягивают песни человечков умпа-лумпа в личном исполнении композитора всех бертоновских страшилок Дэнни Эльфмана. Ему вместе с самим Далем можно было бы поучиться этому у авторов экранизации другой детской книжки про доброго мальчика – "А остальное все дре-бе-бе-день!"

Даже любимый мотив режиссера – Хэллоуин, праздник в канун для всех святых, с его блеском инфернального в прорезях тыквы на этот раз оказался снижен до уровня несчастного Вилли в брэкетах, у которого отобрали все заработанные честным пуганием конфетки. Вся изощренная ирония Бертона сосредоточилась в наборе моралей: "Счастье не в деньгах", "Нет ничего невозможного", "Все дети равны", "Шоколад вреден для мозгов", "Нет места лучше дома", - которые успешно друг друга обесценивают. Остается прозрение Чарли: "Конфеты и не должны иметь смысла. На то они и есть конфеты". Вместо карамельки Бертон спрятал в кармане кукиш, а зрителю подсунул красивую, но пустую обертку. Предвкушение, мол, все равно слаще.